привет, если Вам еще нужны помощники - буду рада помочь!)
от себя могу предложить помощь по тектовой части и активную рекламу

мне 19 лет. зовут - Елена.
я очень общительный человек и в самый короткий срок становлюсь своей в доску, ну, если можно так выразиться) ответственная, если за что-то берусь, то иду до конца. опыт на ролевых у меня довольно большой ~ около 4 лет уже.
"почему зашла к вам на огонек?" ) знаете, уже около месяцев 3 питаю идею создать стоящий проект по ДВ. случайно наткнулась на Ваш пробник на http://colorforum.ru/ в темке по заказу дизайна.. зашла и решила написать.
и раз у Вас заняты кэтрин и елена, то я бы "попритендовала " на очаровательную блондиночку - бекку )

примеров квестов и прочего у меня сейчас нет, т.к сижу за нетбуком, а вся текстовая часть у меня на ноуте.. могу скинуть заявку на персонажа, которую писала месяца 2 назад, ну просто, как пример)

нет нет, конечно, ничего страшного))

вообще на дневниках я почти всегда брала неканон. но раз у вас свободна ребека - почему бы не взять ее)

жду ответа)

Отредактировано такая странная осень (2012-03-15 15:59:29)

вот )

Человеку свойственно рассуждать о жизни, выстраивая целые умозрительные системы о том, что есть жизнь, как жить и как в конечном счете достичь успеха. А, рассуждая, свойственно проводить аналогии. Одни сравнивают жизнь с игрой, где каждое решение, выбор или поворот сродни ставки на карточном столе. Пан или пропал? Другие – с пьесой, комедией ли, трагедией или фарсом, в театре, где каждый играет свою роль. Быть или не быть? Кто-то считает жизнь гонкой. Не успел, пришел вторым к финишной черте – значит проиграл. Кто-то – книгой, песней, подъемом в гору или падением в пропасть. Всех и не перечесть: сколько людей, столько и мнений.
Марсель предпочитала отождествлять жизнь вообще и свою собственную в частности с танцем. Танец – это пульс, биение сердца, дыхание. Это ритм жизни, это мера и такт. И каждое па – это выражение любви или ненависти, страха или бесшабашной смелости, страсти или холодного равнодушия, радости или грусти во времени и движении. Взмахи рук – как взлеты и падения, круговые движения тела – как дань круговороту жизни. Он обнажает то, что спрятано глубоко внутри. Притворяться в танце невозможно, ведь он есть близость. Танцевать можно лишь искренне. Так полагала Марсель и танцевала самозабвенно, словно в последний раз, отдаваясь ритму без остатка. Здесь были плавные и нежные движения вальса, хищные и откровенные выпады танго, бойкий фокстрот, безудержный джайв и жаркая, страстная румба. Разные, порой противоположные и несовместимые, они составляли её собственный, особый танец, кружась в котором Пантера двигалась по дороге жизни, по тонкой грани между дозволенным и порицанием, реальном и мистическом.

Музыка наполняла каждый дюйм тела, удары сердца и дыхание буквально растворялись в её ритме. Их отдельно уже не существовало. Не существовало сейчас отдельно от музыки и танца и самой Марсель. Каждое её па, каждый наклон, прогиб, поворот, взмах ладонью или движение бедер – всё было подчинено одной единственной власти. Власти гармонии, единой, целостной и неделимой. Она не танцевала, она проживала в танце маленькую жизнь, несколько жизней подряд. Головокружительно и несравненно… И когда эта песня закончилась, сменившись далее более спокойной и медленной, Анж почувствовала странную мимолетную пустоту внутри. Всё правильно: танец – жизнь, его конец – маленькая смерть. Но смерть благодатная…     
Передернув плечами, Марсель подошла к столику, одним глотком осушила свой бокал. И только теперь повернулась к Джереми, мягко и немного безумно улыбаясь, скользнув по его фигуре беглым, горящим взглядом. В несколько слишком быстрых шагов оказалась около него, коснулась ладонью его плеча, скользнула кончиками горячих пальцев щеки парня. И замерла, пристально глядя Джереми в глаза. Незнакомые, даже в чем-то крамольные мысли и чувства мгновенно взвились в её сознании, но выхода и претворения в действия им пока было не суждено ощутить.
– Что-то я увлеклась… Растворилась и потерялась в музыке, в танце. – Всё еще неровным и сбивающимся на частые вдохи-выдохи голосом произнесла девушка. После спокойно и медленно отошла от Гилберта. – Когда такое в последний раз было… Вспомнить сложно. И совсем забыла о дорогом госте. Непозволительно… Ты не стой в дверях. Проходи, располагайся…
Лоран жестом и взглядом указала на софу, кресла, многочисленные пуфики, ворох подушек у потрескивающего легким огоньком камина. Сама же, захватив с комода пачку сигарет, направилась к окну. Ловко вскочила на подоконник, открыла форточку и неспешно закурила.   
– Я надеюсь, ты не против? А то мои близнецы запрещают курить в доме, выгоняя чуть ли не пинками меня во двор. Перечить им опасно для жизни и психики… – Девушка хрипло рассмеялась, выдыхая изо рта тонкую струйку сизого ароматного дыма.
Горьковатый вкус табака и с сладковатым послевкусием вишни успокаивал, возвращая деятельность организма в прежнее русло. Голос звучал ровно и мягко, улыбка снова становилась расслабленной и томной. Только во взгляде продолжали блуждать озорные, безумные искорки.
– Мне прочили замечательную карьеру танцовщицы. – С легкой усмешкой заметила Марсель. – Загвоздка в том, что не люблю танцевать для всех. Каждый танец для меня это что-то слишком откровенное, слишком близкое, чтобы делать из этого шоу. Так что, ты, Джереми, только что стал немножко ближе к пониманию меня.
Выбросив остаток сигареты в окно, Лоран также ловко спустилась с подоконника, снова приблизилась к Джереми. Плеснула себе в бокал еще немного вина, отпила немного. Вкус чего-то чуждого вину ощущался теперь ярче. Женьшень и еще корица, кажется. Что же здесь за колдовское варево? Надо будет потом уточнить у младшей сестренки. -  На фоне этих неспешных и задумчивых мысленных рассуждений в душе зарождались странные, но сладкие чувства. Легкий жар в кончиках пальцев, притяжение, желание… И все эти чувства так или иначе были обращены к Джереми.
– Кажется, я схожу с ума… Но ты не бойся, я не буйная, не полнолуние же… На крайний случай в доме есть еще много свободных комнат. – Хохотнув, осведомила Анж гостя. – И мне жарко…       
Оставив бокал, Лоран провела ладонью по своей шее и вдоль ключиц, задержавшись пальцами на верхних пуговицах своего платья. Шумно вздохнула, словно сосредоточенно о чем-то размышляя. А после без лишних слов принялась те самые пуговицы расстегивать. Когда с ними было покончено, девушка скинула платье в кресло. Впрочем, тут ожидал сюрприз. Под темно-золотистым шелком платья оказался черный пеньюар из черного кружева длиной до середины бедра.
– И еще… – Марс снова взглянула на Гилберта. – Мне почему-то хочется тебя поцеловать…
Наша жизнь полна правил и запретов. Нельзя одно, не рекомендуется второе, а о третьем даже думать – уже плохо. Правила упорядочивают существование общество, тесно связывают людей. Это так… Но нарушение правил связывает их еще теснее. Ведь сладость запретного плода всегда лучше делить на двоих.

очень приятно))

я подумала, может лучше мне взять кэролайн?) просто мне она больше по душе. и у них такая интересная сюжетная линия с клаусом будет развиваться по сериалу. )

Отредактировано такая странная осень (2012-03-15 16:34:40)